Начало здесь http://proza.ru/2024/11/07/1680
После продолжающейся некоторое время немой сцены, первым пришёл в себя рогоносец-принц.
- ПапА! ПапА! – испросил он взволнованным шёпотом, - Я действительно вижу то, что я вижу. Или это обман зрения?
- Эммануэль, сын мой, лучше бы ты не спрашивал меня об этом, - в тон ему ответил король, пожав плечами, - если я скажу тебе правду, это станет слишком сильным ударом для твоей нежной психики.
Генеральный секретарь тем временем тоже постепенно начал приходить в себя от постигшего его удара. Всё, что здесь только что произошло, могло означать для него несомненно одно: полное и бесповоротное крушение всех надежд, с которыми он отправился в эту поездку. А радостные события сегодняшнего утра, открывающие огромные перспективы, обернулись для него очередной катастрофой. К тому же положение крайне усугублялось тем, что вся эта позорная сцена стала достоянием и поводом для сплетен у многих свидетелей, а также оказалась запечатлённой на фото и видео.
- Клео, дочь мой!!! – завопил что есть силы несчастный отец, подбегая к кровати, где всё ещё продолжали нежится в объятьях друг друга голубки, потому что вошедшая делегация не успела ещё наделать такого шума, чтобы разбудить сладкую парочку, - Как ты мочь?! Как ты посметь совершать напольный акт с этот неотёсанным плебей?! – в неистовстве и крайнем возбуждении продолжал вопрошать он, просто трясясь от гнева, - Ты – ишачий самк! Ты позорить наш славный род вождей племени Си-Хуа-Хуа! Ты позорить свой прадедушка, кто разрывать через пасть крокодил на две половин оголённый рук! Ты чернить мой имя! Ты запачканный девка, который так низко упадать! Духи наш предки плакать в стране мёртвых! Великий Дух наш народ – Окуна-Биби-Маната гневиться на небеса!
Далее разговор между отцом и дочерью, которая лишь заслышав эту тираду, вскочила, как ужаленная ядовитой змеёй, происходил на хонтийском наречии, и представлял собой труднопереводимую игру слов, большинство из которых так и не были поняты ни присутствующими здесь королём и принцем (слишком много оказалось специфических слов), ни тем более их прислугой и прочими сопровождающими лицами из обслуживающего персонала королевского особняка. Оно и понятно, ведь выражения, которые употреблял, читая мораль своему провинившемуся чаду, генеральный секретарь, оказались именно теми, которые употребляли обычно охотники из племени Си-Хуа-Хуа, попадая в пасть к крокодилу и теряя одну из конечностей.
Но зрители отнюдь не скучали, ибо рогоносец-жених тут же оживил эту сцены своими репликами. Бегая из стороны в стороны и держась за голову, он вопил:
- Клеопатра! Невеста моя любимая! Поверить не могу, она мне изменила! Господа, дайте мне револьвер, я хочу застрелиться!!!
- Не делать этого, принц, не делать!!! – тут же бросился останавливать его Син-Бен, - Я не мочь себе того простить! Ваш дух стать являться мне по ночам!
Тем временем главный виновник всего этого позора – наглый детина преспокойно поднялся с кровати, натянув на себя штаны, прихватив остальные части своего гардероба и пробормотав что-то вроде: «Привет всей честной компании», преспокойно решил удалиться.
- Стоять!!!! – перехватил его на пороге генеральный секретарь, - Ваш величеств, вам не казаться, что данный наглец заслуживать кар за свой поведений?
- Да, действительно, Луис, - строго осведомился у него король, - объясни всем нам свои геройства. Я доверил тебе важный пост, просил тебя усиленно охранять наш покой сегодняшней ночью, а ты здесь чем занимаешься? Тебе должно быть стыдно за своё поведения, я вычту за это из твоего жалования!
- Как то есть вычитать из жалований?! – эмоционально заметил, обращаясь к пронсельванскому монарху генеральный секретарь, - Мой страна так дела не делать! Тот наглец, кто осквернил честь королевский династий и мой древний род должен несть ужасающий наказаний. В наш страна таким сдирать заживо кожа, а потом кидать в пасть к крокодил.
- Ну, да, - согласился с ним король, - я обязательно распоряжусь, чтобы сделали это… если, конечно, не забуду.
- Обязательно забудете, сир, - промямлил себе под нос королевский охранник, - у вас ведь… как это?... шикази, наследственные провалы в памяти. Сколько раз обещали повысить мне жалование, а всё никак не повышаете…
С этими словами детина намеревался удалиться.
- Стоять!!!! – вдруг неожиданно закричала дочь генерального секретаря, - Луис, я полагаю, что наш разговор на этом не окончен…
Перешёптывания прислуги и членов хонтийской делегации, тихие подхихикивания, которые слышались со всех сторон, глубоко ранили девушку. Прежде Клеопатра была совершенно уверена, что именно вчера вечером пережила самый страшный позор в своей жизни. Но то, что случилось наутро, было во сто крат отвратительнее. Она находилась среди стольких людей в совершенном неглиже, лишь только едва успев прикрыться тонкой шёлковой простынёй. И самое мерзкое, что ни этому инфантильному королю, ни его недотёпе-сыну даже не приходило в голову, что коль уж ситуация оказалось столь пикантной, следовало бы удалиться или хотя бы отпустить прислугу и лишь только потом разбираться, что, собственно, здесь вообще происходит? А они, как будто нарочно, всё это «грязное бельё» выставили напоказ!
И поведение её возлюбленного… Что бы это значило? Ведь прошедшей ночью он был так нежен с ней! Если бы сейчас они с Луисом объявили бы, что любят друг друга, а выходить замуж за принца она не собирается, вся эта сцена не казалась бы столь унизительной. Положение, конечно, было до последнего предела неприятным. Однако, королевский охранник не особенно был смущён. После того, как его пассия окликнула его при выходе, он остановился, повернулся с совершенно равнодушной физиономией и так и продолжал стоять у дверей, тупо почёсывая у себя в затылке и даже не считая необходимым прикрыть свой голый по пояс торс.
- Э-э-э, детка, вот только не начинай, - бубнил он себе под нос, - Чёрт! Как не люблю я всех этих утренних сцен…
- Что???!!! – от всего услышанного Клеопатра надувалась, словно фурия.
- Да, расслабься, малышка, - пытался успокоить он её, - всё было просто замечательно… Ты – горячая штучка и всё прочее… Мне вообще везёт на мулаток, я и сам такой. Хочешь я расскажу одну историю, тебе это сейчас услышать будет, наверное, особенно интересно… Лет пять назад, когда я ещё работал охранником в портовом отеле, там среди официанток ресторана была одна шоколадная малышка. О-о-о-о-о! Скажу я тебе, это была сексуальная бестия! Влюбилась в меня просто без памяти! И каждый раз по этой причине поджидала меня у выхода после окончания моей смены…
- Ты сравниваешь меня с официанткой в портовом ресторане???!!! – дочь генерального секретаря республики Хонти Клеопатра Син-Бен-Бин-Лайд была просто в не себя.
- Нет, ну что ты, - успокаивал её Луис, - сравнивать вас было бы конечно неверно. Она было слегка моложе и чуточку посимпатичней…
- Что?????!!!!!!
В эту минуту девушка напоминала гранату до предела нашпигованную взрывчаткой, которая в следующую секунду готова была взорваться, разметав на куски и саму себя и своего недостойного возлюбленного. Дело бы наверняка окончилось бы кровавой расправой, если в следующую секунду свои реплики в сей остросюжетной трагедии не начал произносить Антос-Эммануэль.
- И ты меня променяла на ЭТО?!!!! О, женщины, вам имя – вероломство! – возопил он не своим голосом, приседая на месте от эмоционального накала, кивая в сторону детины, после чего потрясая обеими руками над головой, в одной из которых был грандиозный букет для невесты, в другой – инкрустированная узорами коробочка, - Я хотел подарить тебе всё: моё сердце, моё честное имя, руку наследника старинного и благородного рода. Этой ночью я заказал тебе цветы из Милана, а вместе с ними страстно желал подарить обручальное кольцо моей бабушки…
- Ах, ты – аристократическое чучело! – весь пыл и вся ярость оскорблённой девушки, которая предназначалась её возлюбленному, перекинулась на Антоса-Эммануэля, - Да кому нужно твоё трухлявое сердце, твои чёртовы гнилые гены и твой идиотский веник!!!
С этими слова Клеопатра выхватила букет из рук принца и начала его им отчаянно хлестать, причём с таким усердием, что наследник пронсельванского престола только успевал изворачиваться и изредка вскрикивать: «Ой, мама, мамочка! ПапА, люди, она меня убивает!». Но никому и в голову не приходило прервать подобное истязание. Детина уже давно смылся. Генеральный секретарь охал и воздевал руки к небу. Король, находясь в какой-то прострации, чему-то глупо улыбался, быть может тому, что покрывало постоянно сползало, приоткрывая прелести хонтийской гостьи. А прислуга и члены делегации уже совершенно не стесняясь ржали, словно лошади, и указывали на экспансивную невесту и её рогоносца-жениха пальцами. Клеопатра же в тот момент громогласно высказывала принцу всё, что она о нём думает, начиная с внешности и манеры держать себя и кончая его мужскими достоинствами. Под конец бурной сцены девушка, размахнувшись со всей силы, выкинула в окно обручальное кольцо, победоносно заявляя:
- По крайней мере в эту ночь я была с мужчиной, а не ставила примочки слабоумному деграданту, которому мама с папой так и не объяснили, что следует ночью делать в постели с женщиной!
- Семейная реликвия! О, боже! Драгоценность, собственноручно подаренная царём Соломоном нашему предку и хранимая членами нашего рода вот уже три тысячи лет!!! – завопил король, неожиданно как бы вернувшись к реальности из небытия, - Кто возместит нам убытки! А стоимость её, между прочим, оценена ювелирами в 900 миллионов лиоров…
- Твой сын вроде бы говорил, что 700, - поправил его генеральный секретарь.
- Да, какая теперь разница, если семейная реликвия всё равно вылетела в трубу… то есть в окно! – рыдая воскликнул король.
- Не плачь, Гесито, - успокаивал его, вконец расстроенный поведением собственной дочери Син-Бен, - сейчас мои люди обыщут весь сад и не прекратят поиски, пока не найдут обручальное кольцо твоей… то есть его (он махнул рукой в сторону принца) бабушки.
- Да, разве что-то теперь можно исправить, - всхлипывал король, утирая слёзы, - если жизнь всё равно разбита, разбита вдребезги?!
Продолжение здесь http://proza.ru/2024/11/19/1950